Сказка ,Сказка, что же это?????????
Давным-давно, когда люди еще жили в пещерах и каждую ночь усаживались вокруг костра, чтобы послушать сказки, древние сказители рассеивали магией повествования безбрежную и безмолвную темноту, которая окружала их плотным кольцом. Их речь лилась, проникая в сознание слушателей, пробуждая их воображение. А потом сказка росла и ширилась, обретая новые подробности, и отправлялась странствовать по свету. Мир сказки чудесен, он уникален и неповторим. Сегодня многие сказки приходят к нам из книг, кино, и телевидения, но искусство их рассказывать не исчезло бесследно. Умение рассказывать сказки - жизненно важный инструмент в развитии воображения и краеугольный камень в становлении грамотности, а также таких коммуникативных навыков, как понимание на слух, речь, чтение и письмо. Рассказывание сказок обогащает словарный запас, помогает усвоить такие ключевые понятия, как причинно-следственные связи между событиями и их логическую последовательность, одинаково необходимые в любом возрасте. В мир сказок может войти каждый человек и не важно сколько ему лет. Вот и я предлагаю Вам мои читатели блога отправиться в увлекательный мир сказки:

"Кокон и Бабочка"

Было раннее утро. Настолько раннее, что менее живой природе могло показаться, что еще ночь. Но Бабочка была живая. Более того, она, кажется, созрела. Бабочка не знала, кому так кажется, потому что ей совсем не хотелось выбираться из Кокона. Она еще такая маленькая и беспомощная, она не только не умеет летать, но даже крыльев у нее, кажется, нет. Однако Кокон почему-то стал трескаться. Сначала появилась совсем маленькая щель, и Бабочка вся съежилась, стараясь этого не замечать. Потом щель становилась все больше и больше, оттуда, из неведомого мира, повеяло холодом. Бабочка попыталась повернуться так, чтобы на нее не дуло, но от ее возни Кокон вдруг совсем разорвался. Бабочка недовольно пнула его мохнатыми лапками и выбралась наружу. После ее маленького уютного мира мир вокруг показался огромным и неприветливым. Что-то ужасно ярко слепило глаза, со всех сторон обдувало прохладным воздухом и все вокруг жужжало, возилось и грохотало. В довершение всего совсем рядом с Бабочкой шлепнулось что-то холодное и мокрое. Бабочка вздрогнула и затарабанила лапкой по Кокону.
- Пусти меня обратно, я не хочу сюда, я хочу в тебя!
Но Кокон только прошелестел в ответ:
- В меня нельзя, ты стала слишком большая. К тому же тебе пора сушить крылья, пока солнце стоит еще невысоко.
- Ты долго лопался, солнце уже вовсю печет, и мои крылышки точно сгорели бы, если бы они у меня были!
- У тебя есть крылья, нужно только немного подождать, дать ветру и солнцу помочь им расправиться. Забирайся пока на меня и старайся раскрыть их, только не слишком спеши взлетать, они обязательно должны окрепнуть!
Бабочка вздохнула и покрепче вцепилась лапками в Кокон. Немного привыкнув к новой обстановке, она стала оглядываться вокруг. А мир, оказывается, не так уж и плох! Воздух, влажный от росы, и прохладный ветер помогали распрямляться свернутым крылышкам. Бабочка пыталась трепетать ими, чтобы они поскорее стали по-настоящему красивыми, но Кокон все время предупреждал ее об осторожности. А вокруг кипела жизнь. Внизу трудились муравьи, озабоченно сновали они туда и обратно из муравейника, старательно тащили на себе какие-то палочки, травинки и кусочки коры. «Ах, какая у них большая и дружная семья, как им весело всем вместе, как они любят и заботятся друг о друге!» - подумала Бабочка и с грустью посмотрела на свой засохший Кокон, который был ее единственной семьей. Совсем рядом послышалось жужжание. Это пчелы радостно возвращались в свой улей с первой цветочной охоты, чтобы, освободившись от приятного груза, вновь улететь на благоухающие поляны, запасая мед для своей семьи на предстоящую зиму. На ветке неподалеку из гнезда раздался радостный писк, это птенцы увидели приближающуюся к ним маму. «У всех, у всех вокруг все есть, все любят друг друга, заботятся друг о друге, одна я никому не нужная, даже Кокон, и тот засох раньше времени, некуда мне приткнуться, негде пригреться» - Бабочка почти начала всхлипывать и вдруг увидела, что у птицы в клюве извивается что-то зеленое и толстое, и это что-то она сейчас скормит своим птенцам.
Не понимая, что с ней происходит, зачем она это делает, Бабочка разжала свои лапки и полетела прочь, прочь от этого ужасного места, где всем вокруг, всем, кроме нее, так хорошо, так весело и так кошмарно-вкусно от того, чем питаться нельзя, никогда нельзя, почему нельзя – она не знала, но всем существом своим она понимала, что это противоестественно. Лететь было трудно, крылья не слушались, Бабочку кружило в воздушном потоке и стремительно несло в неизвестность. Со всего размаху она ударилась о ветку, из последних сил вцепилась лапками в жесткую кору. Ах, если бы только все было по-другому! Если бы только у нее было свое просторное уютное гнездышко, если бы ее окружили заботой и любовью взрослые бабочки, если бы они приносили ей нектар в своих сильных хоботках! Но вместо этого где-то там, уже очень далеко, там, куда она никогда больше не вернется, ее ждал засохший Кокон, который не то, что приласкать не может, а сам того и гляди развалится. Да и ждал ли он ее? Или радовался, что она, наконец, улетела и больше не трепала его, цепляясь за него лапками?
Ввших! Ввших! Что-то интригующе прошелестело сзади. Бабочка слегка пошевелила усиками и незаметно оглянулась. Зеленые деревья, голубое небо и яркое солнце превратились во что-то бархатно-черное с оранжевыми и бирюзовыми кругами. Бабочка слегка потрясла хоботком, чтобы согнать наваждение, и снова оглянулась. Тот же застывший прекрасный рисунок, заслонивший собой весь мир. В испуге Бабочка поползла немного вверх по коре, и вдруг чудесная картина тоже задвигалась, переливаясь красками еще более насыщенными и прекрасными, и сразу что-то сладко застонало во всем теле. Бабочка слегка пошевелила крылышками и ее вдруг обдало теплой воздушной волной. Крылья? Это чудесное видение ее крылья? Ее собственные?
Вших! Вших! Вших! Бабочка оторвалась от ветки и неуверенно взлетела, боясь снова упасть. Крылья держали ее уверенно и свободно, теплый воздух был приветливо-родным и сладко манило небо. Вших! Вших! Вших! Вших! Чьи-то большие теплые крылья слегка коснулись ее собственных крыльев и горячая волна захлестнула Бабочку. Вокруг нее кружился, манил, звал за собой кто-то такой же, как она сама, только более сильный и опытный. И Бабочке вдруг очень, очень сильно захотелось полететь за ним в любые неведомые дали, и весело кружиться, и вместе собирать нектар, и вместе, и всегда, и все, все, все. Они счастливо кружились над благоухающей разноцветной поляной, садились на одни и те же цветы и пили самый сладкий в мире нектар. Они прятались от дождя, распластавшись крыльями на одной ветке. Они вместе притворялись птицей, пытаясь как можно более грозно выставить свои прекрасные яркие рисунки. Они жили друг для друга, радовались друг другу, и Бабочка знала, что только так по-настоящему правильно.
Они летали среди редких деревьев, спасаясь от полуденной жары. Что-то неуловимо знакомое чудилось Бабочке в окружающих запахах, в разноголосье звуков и причудливом рисунке ветвей. Так это же, это… Она замерла на месте, затрепетала крыльями и неотрывно смотрела на тонкую веточку, на которой, слабо трепеща на ветру, из последних сил держался Кокон. Бабочка осторожно села рядом.
- Здравствуй, Кокон, это я…
- Здравствуй, Бабочка, ты стала очень красивая.
- Ну да… Как ты тут?
- Ничего, держусь пока, зима еще не скоро.
Бабочка промолчала. Ей не о чем было говорить с Коконом. Не о чем и незачем. Все прошло, ей от него ничего уже не нужно, то, чего она так ждала когда-то и не получила, стало неважным. Она стала большой и сильной. Она уже простила Кокону свое неуютное детство, его не-заботу и вечную сухость, она все уже простила. И ей все равно, что сейчас он такой же равнодушный, как всегда, такой же отстраненный и, кажется, чужой. Совсем чужой, а ей все равно, ей тоже, как ему, все это не нужно, ничего не нужно. И только потому, что это все сейчас ее нисколько не волнует, Бабочка вдруг сказала:
- Ты… Ты всегда был со мной таким… жестким, и… чужим, и …равнодушным! Ты никогда не любил меня так, как должны любить своих детей, ты никогда не заботился и не понимал меня, я совсем не нужна была тебе! Зачем, зачем тогда ты вообще рожал меня, если не хотел ласкать меня, восхищаться мной, если я была для тебя лишней? Висел бы себе на своей ветке целехонький, нетреснутый, наслаждался бы себе своей спокойной жизнью!
Бабочке показалось, что Кокон то ли засмеялся, то ли заплакал в ответ:
- Висел? Целехонький? Наслаждался бы? Да понимаешь ли ты, что без тебя меня вообще бы не было? Без тебя я не стал бы Коконом. Я мог бы стать чем угодно, но Коконом, без тебя – никогда. И то, что я увидел в своей жизни – вот это дерево, и несколько деревьев рядом, и ту поляну неподалеку, и всех насекомых, и птиц, и зверей – я увидел только благодаря тебе, Бабочка. Это ты, ты сделала меня Коконом. Это было твое решение. Ты сотворила себя, и меня, и все, что с тобой рядом, понимаешь ли ты это? Когда ты не была еще Бабочкой, у тебя было много других Коконов, только назывались они по-другому. Ты рождалась много раз. Сначала ты родилась из яйца и была гусеницей, потом, подрастая, каждый раз рождалась, выползая из своей старой кожи, когда она становилась тебе тесной. И когда ты созрела для того, чтобы родиться Бабочкой, ты сделала меня. Ты сама выбрала это дерево, и эту ветку, сама присмотрелась к нашим соседям и решила, что они наименее опасны для тебя. Ты сама создала меня, сама определила мою толщину, чтобы тебе было во мне не жарко и не холодно, чтобы я мог легко лопнуть, когда ты созреешь. Ты все очень хорошо продумала, Бабочка, ты создала для себя идеальные условия. А я… я защищал тебя, как мог и сколько мог, я поддерживал для тебя наилучшую температуру, я трепетно прислушивался ко всем твоим потребностям и повиновался им. Я сделал для тебя все, что мог, все, что было в моих силах. Когда твои лапки были еще слишком слабыми, я поддерживал тебя, потому что легче цепляться за меня, чем за толстую кору дерева. А что еще? Все остальное у тебя уже было. У тебя было уже все, чтобы стать Бабочкой. Ты очень хорошо обо всем позаботилась. И теперь ты выполняешь свое главное предназначение, то, к которому долго и упорно шла все свои прошлые жизни. Ты живешь жизнью Бабочки. Так проживи ее достойно и счастливо, и сделай все то прекрасное, что задумала. А я… я бесконечно благодарен тебе за то, что ты дала мне возможность увидеть твой мир. Будь счастлива, моя Бабочка! Лети с Богом!
Но, перед тем, как взлететь, Бабочка обняла своими прекрасными крыльями Кокон, нежно прижалась к нему и благодарно заплакала.

05.04.2011 Ирина Чувилина
Спасибо Ирочка за твои чудесные сказки!!!!!!!!!!!